Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность — вот ноша, которую несет он: разве она тяжела? Только смерть завершает его путь: разве он долог?
- Конфуций
Прежде смерти не должно умирать.
- Народная мудрость
Завещание полковника Абеля
- Вы знали, что он скоро уедет на долгие годы?
- Говорили глухо-глухо: отец готовится к отъезду… И мне все было понятно. Не догадывалась, что в США, но понимала - едет в длительную командировку.
- Перед отъездом в Америку собирали семью, как-то прощались?
- Уезжал тихо, без всяких прощаний, потому что не надо было этого делать.
- Письма из Штатов приходили?
- Он писал на маму Элю очень коротко, и нам приносили, передавали. А мама ему - тоже так же. Однажды и я приписала. Не знаю уж, разрешалось это или нет.
- Вы догадывались, что он нелегал?
- Конечно. Из Америки он один раз, я вам говорила, приезжал в отпуск. Нам привез подарки - Эвуне и мне одинаковые.
- И что за подарки?
- Часы ручные и по отрезу панбархата, тонкий такой. А часы у меня до сих пор. Затем дядя Вилли исчез. Начались какие-то домыслы, пошли разговоры, будто его посадили. Мама Эля говорила: "Смотрят косо, словно он предал Родину". Знаете, очень трудно, когда на тебя вот так смотрят. Но потом все это переросло в сочувствие: люди слушали радио "Свобода", появились какие-то статьи в чужих газетах об аресте.
В нашем поселке Старых Большевиков в свое время многих пересажали. Почти у всех родственники сидели. И потому люди, такое пережившие, очень тонко все понимали. А знакомые сострадали вместе. На нашей улице с самого возникновения поселка поселились много старых большевиков из латышских стрелков. Их стольких - по тюрьмам и ссылкам. Конечно, они, в шестидесятые вернувшиеся и не сгинувшие, сочувствовали. Или до начала войны каких-то людей еще из ленинских времен вдруг объявляли эсерами, троцкистами, куда-то увозили. У всех, почти у всех, родственники помучились. Сколько же народу перемололо, редко у кого близкие не пострадали.
- Давайте о более светлом. В 1962 году ваш отец вернулся домой. Вы тогда на обмен в Берлин с Эвелиной и матерью не поехали. Почему?
- Так кто ж меня бы отпустил? Вернулся дядя Вилли после стольких лет работы, тюрьмы - и встреча дома. Никаких пышностей и вечеринок. Даже старых друзей не звали. Хотелось вместе, только мы своей семьей. Да и дяди Рудольфа Абеля уже не было - умер. И вот смотрите: Абеля теперь - ну настоящего - везде упоминают.
- Он подполковник разведки, столько орденов, и особенно за ?войну.
- Но никто не знал, где его могила. Ко мне приходили, и я их возила недавно. Похоронен он с женой на немецком кладбище. Умер от сердечного приступа, жена Ася скончалась в пансионате для престарелых, потому что детей у них не было. Осталась только племянница.