Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог. Человечность — вот ноша, которую несет он: разве она тяжела? Только смерть завершает его путь: разве он долог?
- Конфуций
Прежде смерти не должно умирать.
- Народная мудрость
Школа боевых искусств Сюри-тэ
У окинавцев не сложилось столь трепетного и уважительного отношения к комплексам, как у китайцев. Для китайских последователей ушу таолу - это не просто набор движений, не комплекс приемов, но особый род священнодействия. Каждое таолу связано с реальным или легендарным учителем, а зачастую и с основателями китайской культурной традиции, например, с первоимператорами Фуси, Хуанди, а то и с самим Буддой. Поэтому, выполняя таолу, китаец осознает, что делает те же движения, испытывает те же переживания, что и великие мудрецы древности. В этом смысле комплекс священен и неизменен. Это символическое воплощение истинности жизни и чистоты традиции - некого Ритуала жизни (ли), о котором учил еще Конфуций.
Ни Окинава, ни Япония не испытывали такого священного трепета перед китайскими комплексами, и столь сильное переживание перед воспоминаниями о великих мудрецов им было незнакомо. К тому же Япония так и не сумела соприкоснуться с духом китайских мастеров, хотя зачастую тщательно имитировала систему китайского ушу. Но, видимо, имитации никогда не будет дано заметить истинность реального внутреннего переживания, "соприкосновения в духе" (шэнь хуэй), как называли это сами китайцы.
Китайская система многочисленных и сложных комплексов с многогранной активной медитаций в чистом виде на Окинаве не прижилась. И Мацумура, понимая это, идет на нарушение той традиции, которой сам обучался - постепенно уменьшает количество комплексов, в конце концов, сводя их к одному, который называет Патсай, или в другом произношении - Бассай - "штурмовать крепость". Комплекс с точно таким же названием (по-китайски - "чусай") до сих пор существует в одном из северных шаолиньских направлений, которое вместе с переселенцами пришло в провинцию Фуцзянь. Правда, со временем он заметно изменился, но, тем не менее, мы еще и сегодня можем встретить в нем движения, сходные с приемами ката Бассай.
К тому же, сам Мацумура далеко не всегда живет по китайской традиции и зачастую целиком оказывается захвачен местными боевыми обычаями, например, нередко участвует в поединках с быками на деревенских праздниках.
Пользуясь колоссальной популярностью на острове, Мацумура становится первым человеком, который создает на Окинаве собственную традицию боевых искусств, но эта традиция, тем не менее, плотно стоит на почве китайского ушу. Как удалось ему сделать это? Прежде всего, Мацумура открывает первую общедоступную школу тодэ, куда набирает местных жителей. Кстати, обратим внимание, что школа существовала абсолютно открыто, и в противоположность распространенному мнению, занятия боевыми искусствами в те времена никто не преследовал и школы никто не закрывал. Поэтому многочисленные рассказы о том, как окинавские мастера занимались по ночам, скрываясь от каких-то преследователей, кажутся малоправдоподобными. Это - скорее дань традиционной мифологии каратэ, и об этом мы поговорим позже.
Именно благодаря Мацумуре была воспитана целая плеяда учеников, которые и сумели создать характерный облик окинава-тэ. Среди его последователей мы, в частности, встречаем Итосу Анко (1832-1916) и Азато Анко (1827-1906) - будущих учителей Фунакоси Гитина, Кэнцу Ябу - отменного силача, валившего ударом кулака стену дома, Мацумуру Набэ - создателя направления Сe:ринрю и многих других.
Школа Мацумуры была по тем временам велика, в ней обучалось в разное время несколько десятков учеников, в том числе и дети весьма уважаемых граждан Окинавы. Не забудем, что и сам Мацумура принадлежал к тому клану, который главенствовал в местечке Сюри. Это в определенной степени помогло Мацумуре открыть двери в элитные и богатые дома, а те в свою очередь поддерживали его школу.
Создание Мацумурой школы, которая в обиходе стала называться Сюри-тэ, как бы прорвало плотину в сознании лидеров десятков мелких групп боевых искусств. Полноценными школами назвать их было трудно - зачастую они умирали уже во втором поклонении учеников, самоназвание не имели, хотя многие горделиво причисляли себя к Сюри-тэ, ссылаясь на то, что они тоже живут в Сюри.
Одновременно с этим недалеко от Сюри в деревне Томари (сегодня они слились в один город) возникает школа Томари-тэ у истоков которой стоял Мацумура Коруку (другое чтение - Косаку) (1829-1898). Фактически, в то время она представляла собой одну из десятка мелких групп, занимающихся китайским боевым искусством.
Обратим внимание - я здесь говорю не о разных стилях, а именно о разных школах, то есть о группах, руководимых разными мастерами и имеющих разную генеалогическую линию. А вот стиль у них мог быть один и тот же. Правда, в данном случае стиля еще как такового не сложилось - не было стабильного набора ката, характерных методов тренировки, четко кодифицированной техники. Например, Сюри-тэ и Томари-тэ на своем раннем этапе были столь похожи, что, пожалуй, никто кроме самих их патриархов не мог отличить их технику друг от друга. Кстати, оба Мацумуры были дружны, и Коруку (стиль Томари-тэ) считал Сокона (стиль Сюри-тэ) своим названным старшим братом.
Первые школы жили достаточно мирно, ибо никакой конкуренции друг другу не составляли, все различие между ними заключалось в том, что они находились в разных районах. Корнями они уходили практически в один и тот же региональный китайский стиль, а по некоторым версиям основатели Сюри-тэ и Томари-тэ в Китае учились даже в одной школе. Собственно этих людей нельзя в полной мере считать основателями школ - ведь они просто продолжили китайскую традицию на новом месте. Этот факт для нас весьма важен - ведь потом японская, а вслед за ней и вся западная историография будет назвать окинавцев родоначальниками стилей каратэ, "забыв" что они были лишь учениками китайских мастеров. Так формировалась особая мифологема о чисто японском методе боя и духовного воспитания – каратэ.